100-летию Ярославского восстания: День восьмой

13 июля 1918 года. Восьмой день ярславского восстания.

Ночь на 13 июля прошла спокойно. И только с рассветом части красных начали артиллерийский обстрел города. На заволжском участке фронта они предприняли атаку на станцию Филино. К этому времени белые смогли привести в порядок оборонительные позиции. Они разобрали на расстояние пушечного выстрела железнодорожные пути перед станцией. Но силы наступающих и обороняющихся были неравны. И уже после полудня Филино и Урочь оказались под контролем красных. Командир отряда коммунистов из г.Данилов Комиссаров докладывает в штаб Геккеру: « Сейчас в наших руках местность, начиная от жел[езно]дорожной насыпи, мост через Волгу и кончая левым флангом местечко Тверицы, большая часть которой находится еще в руках противника. Весь отряд лежит в цепи, занимая по протяжению около трех верст. Резерва почти никакого, необходима немедленная же поддержка. За день пока обнаружено с нашей стороны два убитых и одиннадцать раненых». О необходимости введения в бой резервов телеграфирует в Москву и военный комиссар Ярославского округа Аркадьев: «Сначала имели успех, затем ввиду утомления и упадка духа сила удара стала ослабевать, местами отошли на прежние позиции. Бои идут 7 дней. Части не сменялись. Шлите отряд 1000 штыков, желательно латышей, для штурма».

На улице Железная (сейчас Кооперативная) после артобстрела загораются склады с провизией, это главный продуктовый резерв восставших. Так же обстрелян штаб восстания, но без особенных последствий. В Ярославль прибывает один из самых молодых командиров Красной Армии, на момент восстания ему было всего 21 год, Константин Августович Нейман, который берет в руки общее руководство всеми фронтами. Он так описывает ситуацию в городе: «Войска, базирующиеся против белогвардейцев, переутомлены, поэтому впредь до получения подкреплений броневых автомобилей, аэропланов предпринять ничего не могут. Прежним командованием до моего прибытия фронт был устроен неправильно, части не имели связи между собою, резервов совершенно не было. Люди, действующие на фронте, перевернуты сразу и расходуются там безмерно восьмые сутки».

Перхуров вызывает к себе командира Завожского фронта полковника Залуницина и честно признается «...мы окружены — положение безвыходное. Многие из восставших пали духом и стараются улизнуть в села и там укрыться от мести большевиков. Армия начинает испытывать недостаток в еде, т.к. припасы на исходе. Бои, продолжающиеся каждый день, стали в тягость населению. Света нет, воды нет. За ведром воды приходится бежать к Волге или к Которосли, рискуя жизнью, т.к. большевики обстреливают эти места. Кроме того, вода в реке заражена трупами. Река служит общим кладбищем для нас и для большевиков. Кроме того, откуда-то из верховьев Волги плывут разложившиеся трупы. Где и что делается — неизвестно. С каждым днем большевики подвозят все новые и новые силы... Из-под Архангельска на днях прилетал аэроплан. Английский летчик привез мне бумагу, в которой англичане приглашают пробиваться на север к Архангельску. Обещают снаряжение, обмундирование и питание...». Про аэроплан из Архангельска, конечно, было очередное вранье, а вот все остальное чистая правда. Это в своих воспоминаниях подтверждает и Карл Гоппер, который в этот день покинул центральную часть Ярославля и больше не смог туда вернуться: «Уже с самого начала этого периода боя я видел бесполезность такой обороны, если не будут приняты другие меры. Сносясь по телефону с полковником Перхуровым, я настаивал, чтобы весь отряд был переброшен в Тверицу, и, освободив путь на Данилов, отходил в этом направлении, с целью соединиться с французским десантом, двигающимся из Архангель­ска...Мой отряд таял прямо-таки по часам, много выбы­вало ранеными; многие оставляли свои места самовольно, видя безнадеж­ность положения и чувствуя страшную усталость. В конце второго дня у меня осталось не более 80 человек бойцов. Тогда Перхуров обещал мне по­мочь «с другой стороны» своими силами, как он выразился по телефону. Из туманных пояснений я понял, что он намерен выехать ночью на паро­ходе с отрядом вверх по Волге и, пополнив свои ряды крестьянами, на­пасть на тыл красных в Тверице».

Начались самые тяжелые дни осажденного Ярославля.

На фото Констнтин Нейман. Фото 1920 года. Участник Первой мировой войны, прапорщик. С отрядами Красной Армии, после подавления Ярославского мятежа, воевал против Колчака, в качестве командира дивизии устанавливал «советскую» власть в Монголии. Награжден двумя орденами Красного знамени и орденом Ленина. Расстрелян 5 ноября 1937. Реабилитирован в 1955 году.

***

Седьмая серия видеопроекта «Ярость». Автры: Андрей Алексеев, Мария Сандлер и Тимофей  Григорюк

13.07.2018 21:00 69 0 ECHO76.RU